Красивое зло - Страница 26

— Мы заговорились о музыке, — поясняет Филиппа, когда я протягиваю им напитки. — Извини.

— Все в порядке. — Я качаю головой и сажусь. — Я люблю говорить о музыке. Моя семья… мы часто говорили… — И тут я замолкаю. Смерть Рейчел и вся эта история — больше не тайна, но я не могу говорить об этом как о чем-то обыденном.

Раньше в моей семье часто говорили о музыке — до того, как погибла сестра. После ее смерти мы о музыке почти не говорим.

Филиппа замечает перемену в моем настроении и меняет тему.

— Слушай! — громко восклицает она и кладет ладонь на руку Мика. — Ты никогда не угадаешь, кого я на днях видела!

Мик поднимает брови.

— Каролину! — говорит она. — Каролину Хандел. Мик, ты не поверишь, она так изменилась! Совершенно другая, такая нарядная и шикарная. Была с какой-то большой компанией. Нет, ну как она изменилась!

— Да? — Мик безразлично пожимает плечами.

Его, кажется, совершенно не интересует рассказ Филиппы про какую-то Каролину, и, когда она заканчивает, он немедленно поворачивается ко мне.

— Ты говоришь, в твоей семье часто говорили о музыке. А что теперь? Что-то изменилось?

— Мик! — резко обрывает Филиппа. — Не надо задавать такие вопросы, это невежливо.

— Почему? — Мик расстроен. — Что-то не так? — Он смотрит на меня и поднимает свою бутылку. — Я спросил что-то неприличное? Я ведь даже не пьян, неужели я сказал что-то не то?

— Нет-нет, — успокаиваю я. — Филиппа, не беспокойся, все в порядке.

И тут я принимаю решение. Я все им расскажу. Может быть, сейчас неподходящее время, но разве есть подходящие время и место для разговоров о смерти? Если я не заговорю об этом сейчас, потом будет еще труднее.

— Мою сестру убили, — говорю я. — Может быть, немного странно, что я рассказываю тебе об этом именно сейчас, — быстро продолжаю я, — но мне на самом деле очень важно выговориться. Я столько времени скрывала это, с тех самых пор, как уехала из Мельбурна. Это событие изменило меня. Оно все изменило.

Я перевожу взгляд на Мика.

— Я понимаю, что ты не очень-то хочешь все это слушать. Но Филиппе я уже рассказывала.

Мик молча кивает.

— Мы вместе пошли на вечеринку. — Я ставлю свой бокал, кладу руки на колени и начинаю рассказ.

На этот раз я не плачу, только несколько слезинок скатываются по щеке. Брат и сестра слушают, и, когда я заканчиваю, Филиппа подходит и обнимает меня.

Я смотрю на Мика. Его глаза наполнены слезами, он смотрит на меня и сочувственно улыбается — в его глазах сочувствие и печаль, похоже, он не знает, что сказать. Я тоже улыбаюсь ему.

20

— Прекрати, — сказала я. — Перестань. Не здесь и не сейчас. Не хочу, чтобы все произошло вот так.

— Ладно. — Он отодвинулся от меня, поправил на мне футболку и вздохнул. — Хотя жаль.

Я обняла его за шею и поцеловала в губы.

— Не жалей.

Я огляделась. Мы сидели у подножия дерева, я устала, а кроме того, слишком много выпила.

— Я бы хотела расстаться с девственностью в постели. На хорошей, чистой, мягкой кровати. И еще — я бы хотела быть трезвой.

— И я тоже. Честно. — Он улыбнулся. — Ты сводишь меня с ума, но мне хочется, чтобы все было хорошо. Мне правда хочется быть в этот момент трезвым, чтобы мы запомнили это на всю жизнь.

— Черт! Сколько времени? — Я повернула запястье Билла и попыталась рассмотреть время, но было слишком темно. — Тут есть подсветка?

— Да. — Он поднял запястье к лицу и включил подсветку. — Почти полдевятого.

— Черт, черт! — Я вскочила и стала отряхивать одежду. — Черт! Как поздно. Блин, мы попали. Что будет дома, когда мы явимся? Билл, вставай! Мне надо забрать Рейчел и бежать домой.

Но внутри Рейчел не было. Мы оглядели всех танцующих и всех, кто сидел вдоль стен. Мы нашли Карли и спросили ее, но она лишь безучастно покачала головой — она была совершенно пьяна, рядом с ней сидел какой-то незнакомый парень.

— Она, наверное, на улице. Пойдем. Может, она около машин.

— Ладно. Я посмотрю во дворе, а ты — за домом. Так будет быстрее. Встретимся тут!

Я начала не на шутку волноваться. Уже поздно, мама с папой наверняка дома. Они будут беспокоиться. А если Рейчел еще и выпила, то они непременно учуют запах и придут в ярость. Неприятностей не оберешься.

Я бросилась туда, где были припаркованы машины, и услышала мужские голоса и смех. Вокруг одной из машин собралась небольшая толпа. Дверцы были открыты, двое парней заглядывали в салон. На водительском месте сидел парень, второй был на заднем сиденье — рядом с Рейчел.

А Рейчел держала в руках стакан пива, глаза ее были полузакрыты.

— Привет, — бросил мне парень, сидящий на водительском месте. — Тебе что-нибудь нужно?

Я улыбнулась.

— Я за сестрой. Рейчел, нам пора. Уже поздно.

— Кэйти! — Рейчел открыла глаза и пьяно улыбнулась, пиво выплеснулось из ее стакана. Она, похоже, этого не заметила. — Кэйти… Мне так хорошо. Я им все рассказала про… как это? Про мою… — Она постучала пальцами по ноге. — Про мою музыку! — Ее язык заплетался, движения были медленными и неуверенными. — Представляешь?

Я посмотрела на парней. Они были одеты в стиле «боган», как многие мои знакомые, — в изношенные фланелевые рубашки. Тот, который сидел на водительском месте, был старше других — ему было, по крайней мере, лет двадцать.

— Прекрасно, — сказала я, забирая стакан из рук Рейчел. — А теперь пойдем.

Я взяла ее за руку и потянула, но она не двигалась. Она была тяжелая и неподвижная, и я никак не могла вытащить ее.

— Ты что, хочешь забрать ее домой? — спросил парень с переднего сиденья. В зубах у него была зажата сигарета.